Opus Dei и насилие

Антонио Родригез Педразуэла рассказывает в «Безбрежное море. Апостольский труд Opus Dei в Центральной Америке», Мадрид 1999, “Rialp”

На семейных встречах, как я уже говорил, можно было услышать все: сыпались шутки, рассказывали смешные случаи и анекдоты из университетской жизни…

Однажды кто-то рассказал: «мне сказали, что сегодня утром несколько активистов напали на протестантский храм, взломали двери и не оставили ни единого целого стекла…»

Это происшествие, обсуждавшееся в международной прессе, рассматривалось некоторыми кругами испанского общественного мнения не как вандалистский акт религиозной нетерпимости, а как добродетельное проявление католического патриотизма. Услышав об этом случае, отец стал очень серьезным. Он редко говорил так сурово и горячо:

– Нет, дети мои, нет! Никакого насилия! Никогда! Оно не поможет ни убедить, ни победить!

И попросил нас молиться о тех людях в умилостивление за их вину.

«Любовь всегда ко всем, – писал он годами позже. – Нельзя уравнивать заблуждение с истиной, но, всегда помня о порядке добродетели любви, мы должны с особым пониманием относиться к тем, кто пребывает в заблуждении». Святой поясняет: «Бороться с ошибкой можно молитвой, благодатью Божьей, бесстрастным размышлением, учась и уча, причем, повторяю, с любовью. Поэтому, когда кто-то пытается дурно обращаться с заблудшими, то говорю вам, что ощущаю внутреннее побуждение быть вместе с ними, чтобы из любви Божьей разделить их участь».

«Разделяйте, оправдывайте, прощайте», – призывал св. Хосемария. Мы привыкли уже к таким терминам, как «терпимость», «взаимопонимание», «экуменизм»… Но в конце сороковых годов в Испании лишь немногие представители Церкви публично рассуждали о них. Я, по крайней мере, ни разу не слышал, чтобы кто-то с такой силой говорил о религиозной свободе.

Отец любил свободу: для него это было не «просто слово», не «просто поза» или «красивый жест». Он любил ее по-настоящему, т.е. со всеми ее опасностями и последствиями. И нам он передал свое стремление вести все души ко Христу в полном уважении к свободе совести. Это было радостное, решительное, чуткое и открытое вдохновение: «Не будьте ни против чего-то, ни против кого-то!»